Проклятие Янтарной комнаты - Страница 18

Моника достала из кармана жакета черный пульт и нажала на кнопку. Центральный стеллаж медленно повернулся вокруг своей оси. Из находящейся за ним комнаты пролился свет. Франц Фелльнер стоял посреди вытянутого помещения без окон, его галерея была хитро спрятана между пересечением двух больших залов. Крутые потолки и продолговатая форма замка обеспечивали хорошую маскировку. Толстые каменные стены были звуконепроницаемы, и специальное устройство очищало воздух.

Внутри находилось еще больше витрин с экспонатами. Они стояли неровными рядами, каждая была подсвечена специально установленным галогеновым светильником. Кнолль прошел по проходу между витринами, обращая внимание на некоторые приобретения. Нефритовая статуэтка, которую он без проблем позаимствовал из частной коллекции в Мехико, так как предполагаемый владелец также украл ее из городского музея Ялапы. Ряд древних африканских, эскимосских и японских фигурок, экспроприированных из частной коллекции в Бельгии, военные трофеи, которые считались давно уничтоженными. Он был особенно горд скульптурой Гогена, стоящей слева исключительной вещицей, которую он освободил из рук вора в Париже.

Стены украшали картины. «Автопортрет» Пикассо. «Святое семейство» Корреджио. Женский портрет работы Боттичелли.«Портрет Максимилиана I» А. Дюрера.Все это были оригиналы, считавшиеся утерянными навсегда.

Оставшаяся свободной каменная стена была задрапирована двумя громадными гобеленами, украденными Германом Герингом во время войны и возвращенными от другого предполагаемого владельца два десятка лет назад; их все еще активно разыскивало австрийское правительство.

Фелльнер стоял перед витриной с мозаикой тринадцатого века с изображением Папы Александра IV. Кристиан знал, что это одна из любимейших вещей старика. Перед ним на витрине стояла спичечница работы Фаберже. Крошечный галогеновый светильник освещал клубнично-красную эмаль. Фелльнер явно отполировал вещицу. Он знал, как его заказчик любит лично ухаживать за каждой ценностью, это давало больше возможности скрыть приобретения от посторонних глаз.

Фелльнер с каменным лицом цвета цемента был похож на худого ястреба. На нем были очки в проволочной оправе, окаймляющие тонкой полоской металла подозрительные глаза. Конечно, часто думал Кнолль, в этих глазах когда-то пылал священный блеск идеализма. Теперь они поблекли, как у человека, разменявшего восьмой десяток, который построил империю на журналах, газетах, телевидении и радио, но потерял интерес к зарабатыванию денег, перейдя отметку в миллиард долларов. Его любящая состязаться натура направила свою энергию на другие, более закрытые и рискованные предприятия. Предприятия, в которых люди с множеством денег и железными нервами могли достигнуть бескрайних высот.

Фелльнер выхватил выпуск «Интернэшнл дейли ньюс» из кармана пиджака и махнул им в сторону Кнолля:

— Ты скажешь мне, зачем это было нужно? — Его голос был хриплым от бесчисленного множества выкуренных сигарет.

Кристиан знал, что эта газета была в корпоративной собственности Фелльнера и что компьютер в другом кабинете был ежедневно перегружен новостями со всего света. Смерть богатого итальянского промышленника, безусловно, была достаточно значительным событием, чтобы привлечь внимание старика. Внизу первой страницы была статья:

...

«Пьетро Капрони, пятидесятивосьмилетний основатель «Дью Мори индастриз», был найден вчера в своем поместье на севере Италии со смертельной раной в груди. Там же была найдена заколотая Кармела Терза, 27 лет, жительница Венеции. Опознание было произведено на месте преступления. Полиция нашла следы взлома двери на первом этаже, но пока не обнаружила, чтобы на вилле что-либо пропало. Капрони вышел в отставку в «Дью Мори», конгломерате, который он превратил в один из крупнейших итальянских производителей шерсти и керамики. Он продолжал вести деятельность как главный акционер и консультант, с его смертью компания осиротела».

Фелльнер прервал его чтение:

— Мы уже обсуждали это раньше. Тебя предупреждали, чтобы ты проявлял свои дурные наклонности в свободное от работы время.

— Это было необходимо, господин Фелльнер.

— Убийство никогда не бывает необходимым, если делать работу правильно.

Кнолль взглянул на Монику, которая наблюдала за ними, явно забавляясь.

— Синьор Капрони прервал мой визит. Он меня ждал. У него появились подозрения после моего первого посещения, которое я совершил, если вы помните, по вашему настоянию.

Фелльнер, кажется, сразу понял намек. Лицо старика смягчилось. Кристиан хорошо знал своего работодателя.

— Синьор Капрони не хотел расставаться со спичечницей добровольно. Я просто повиновался вашему приказу, заключив, что вы хотели эту вещицу любой ценой. Единственной альтернативой было уйти без нее и навлечь на себя риск разоблачения.

— Капрони не предоставил тебе возможности уйти? В конце концов, он не мог позвонить в полицию.

Он решил не лгать.

— Синьор действительно хотел застрелить меня. Он был вооружен.

Фелльнер сказал:

— В газете об этом не упоминается.

— Нельзя доверять свидетельствам прессы, — ответил Кнолль с улыбкой.

— А что насчет той шлюхи? — спросила Моника. — Она тоже была вооружена?

Он повернулся к ней:

— Я и не знал, что ты питаешь такую симпатию к этим женщинам. Я уверен, она понимала, на какой риск идет, когда согласилась связаться с таким человеком, как Капрони.